_4._  Первое отступление от сюжета: что такое тендер

Но попадать просто так, с улицы, на приём к пправителю, а тем более к какому-либо министру, категорически запрещалось. Во-первых, никакой пправитель ни в жизнь не справился бы с таким огромным потоком денег, который абсолютно вопреки желанию льётся в карманы. Но, во-вторых, отдавать этот широкий поток на откуп министрам было категорически нельзя, ибо именно здесь и начиналась коррупция, с которой и правитель, и Министры сообща нещадно боролись. Поэтому пправитель учредил среди Министров тендер на приём персональных инвесторов.  

Вообще-то «тендер», если верить энциклопедии Кирилла и Мефодия – это или самый малый парусный военный корабль, или прицепная часть паровоза для хранения запасов угля и воды. Но в нашей сказке тендер – это что-то среднее между аукционом и лотереей, направленное на удовлетворение специальных потребностей.

Как только у какого-нибудь Министра возникает потребность в специальном удовлетворении (а она у него, по теории безусловных рефлексов академика И.Павлова, возникает не реже одного раза в неделю, если вообще перестаёт возникать), он пишет свою фамилию на специальном тендерном бланке и передаёт его в специальное агентство, которое тут же включает министра в специальный график приёмов. График составляется не по чьему-то желанию или злому вымыслу, а исключительно по теории случайных чисел, то есть честно, и в профиль чем-то напоминает русскую рулетку. Правда, в русской рулетке чаще, чем на самом деле хочется игрокам,  пистолет всё-таки стреляет и пуля вылетает из его ствола прямо тебе в голову, и – каюк. А от тендера еще никто не умирал…

Между собой министры называли этот график «службой одного кошелька в зоне рискованного земледелия». Риск заключался в том, что ни один министр заранее не знал возможностей просителя, который ему выпадет по тендеру. Из поколения в поколение, как анекдот или легенду, передавали Министры рассказ об одном своём коллеге, которому на протяжении целых трех лет… Нет, вы только представьте себе: если от 1095 дней отнять отпусков три раза по 45 дней, отнять 318 суббот и воскресений, 36 праздничных дней, то мы получим в остатке 604 полных рабочих дня. Мы их разделим на 5 дней в неделю, и у нас с вами выйдет не менее ста пятидесяти шести тендеров. Так вот, этому горе-министру за 156 тендеров ни разу(!) не выпал стоящий, что называется, меценат!

Конечно, в эту сказку никто не верил. Все думали, что этот министр дурит и их, и пправителя. Посудите сами: самолеты в бескрайнем небе находят друг друга и сталкиваются; в Галактике, у которой ни конца ни краю, всё равно какие-то звёзды с планетами – ба-бах-трах-тарарах, и свет небесного катаклизма летит десять тысяч лет, пока мы его не увидим. Даже у Вахтанга Кикабидзе в песне: «Вот и встретились два одиночества, развели у дороги костёр, а костру разгораться не хочется…» Пожалуйста, не хочется, а встретились же! А тут так хочется – аж колется, но за три года, то есть за сто пятьдесят шесть раз – ничто и ни у кого!.. Это просто какой-то крах системы!

Показатели  и благосостояние всего правительства резко поползли вниз.

Возник Страшный Кризис Доверия Правительства к населению: если одному министру попались сто пятьдесят шесть негодных овец, то кто даст гарантию, что не кастрировано всё стадо?.. И что скажет народ… нет, правительство знает, что скажет население - оно само речи для лучших представителей этого самого населения пишет, но что подумает народ, cпрошу-ка я у вас, когда вдруг узнает, что министры могут вполне конкретно пролетать, как фанера над Монмартром?..

Народ будет просто смеяться над такой властью…

Вот такие министры очень опасны для власти! Опасны больше, чем народ, потому что они хуже, чем даже негры-альбиносы или свиной грипп. И этот министр понял всё сам и собрался подавать в отставку. Но он не успел – его тихо выгнали. Заменили министра-чудика, потому что менять народ ещё не пришло время…

Министров обуял Страх. Каждый министр подавал в агентство записочки с переставшим быть волшебным словом в автоматном режиме и, как когда-то Мазох, в трепетной истоме дожидался, когда придёт его день подпадать под тендер и становиться самым несчастным счастливчиком на заклании…

В приснопамятные времена министров было ровно тридцать восемь – по числу направлений, по которым правительство управляло людьми, заводами, пароходами и сельским хозяйством. Они так и назывались: министр культуры, министр образования, потом просвещения и обратно образования и науки, министры тяжёлой промышленности и отдельно лёгкой… Но потом решили, что министерств много, а реформы нужны, и на месте министерств создали по нескольку агентств и департаментов с теми же зарплатами и штатами, правами и полномочиями. А ввиду того, что никто в народе не понимал, что такое департаменты, а тем более агентства, то по просьбе трудящихся над департаментами и самими агентствами восстановили привычные народу министерства с теми же полномочиями и правами, но с уже совсем министерскими штатами и зарплатами.

На первых порах министров, которые не справлялись, к примеру, с речным транспортом, сажали на промышленность или сельское хозяйство. Или переводили с прокуратуры на юстицию, с юстиции на милицию, а с милиции, конечно, в прокуратуру, а оттуда сразу на МВД.

Но долго это продолжаться не могло, стране позарез были нужны дальнейшие реформы, поэтому внутри агентств были созданы департаменты, а департаменты разделили на агентства. И одновременно все промышленные и сельскохозяйственные предприятия, жилкомхозы, учебные и лечебные учреждения, а также другие организации, от которых не зависит жизнеобеспечение правительства, отпустили в автономное плавание, сказав на прощание, чтобы держались подальше от субсидий, субвенций, компенсаций и дотаций. 

И тогда сразу стало понятно, что министерство – это такая же отрасль народного хозяйства, и очень даже не хуже всех других отраслей. Создали специальные университеты по образованию, просвещению и обучению министров и министерских кадров. И ректоры этих специальных университетов по три раза в год обходили все министерства, обучая, просвещая и выдавая без отрыва дипломы положенного им образца. Если какой-то министр удерживался четыре года, у него становилось уже три диплома и одна готовая диссертация на степень кандидата управленческих наук. Защищать такие диссертации не было необходимости, потому что на них никто не нападал.

В конце концов, каждый министр перебывал во главе почти всех министерств, обучился во всех специальных университетах, переписал 14 кеглем шрифта Times New Roman все диссертации, хором зазубрил, что он обязан чётко, беспрекословно и в срок исполнять все указания, распоряжения и поручения пправителя, и только пправителя. Пправитель, в свою очередь, обязан был отдавать те указания, распоряжения и поручения, об исполнении которых любой министр мог чётко, беспрекословно и в срок доложить. Но что делать, если вдруг под рукой нет того министра, который вот за это самое отвечает, а? Что прикажете делать пправителю, если получается ничем не прикрытая Коллизия? Неужто посоветуете стреляться? Конечно же, нет!..

Поэтому в соответствии с бюджетом следующей реформы были упразднены названия министерств, и все министры – культуры, рыбной ловли или электричества и т.д. и т.п. в одночасье стали просто министрами. И не просто министрами, а Министрами с большой буквы М – на меньшее они бы не согласились. Зато теперь пправитель мог в любую минуту на совершенно законных основаниях по любому делу издать распоряжение, указ или приказ любому Министру – кто первым на ум взбредёт или на глаза попадётся.

И сразу улетучились нездоровые настроения. И прекратилась текучка министерских кадров. И перестало затыкать страну автомобильными пробками по случаю очередного переезда Министра из одного министерства в другое. И никому теперь не дано предугадать, сколько министров у страны – тридцать восемь, или уже восемь, или всего только триста, без департаментов и агентств, или с ними…

Вот с того-то дня самоутверждение Министров поднялось на недосягаемый уровень. А приедут за обменом опыта министры других государств, так только губами чмокают от непроходимой зависти и удивления. Спишут им их долги наши Министры, накормят, напьются, проводят восвояси, и сразу заступают на тендерное дежурство согласно специальному графику приёмов, составленному на основе их заявок, написанных в состоянии, как вы помните, неизбывного Страха…

А Карабас Барабас шёл навстречу дежурному Министру и судьбе с высоко поднятой головой, так мощно размахивая из стороны в сторону бородой, что шмели и оводы облетали его за два квартала. Ему нечего было терять, кроме золотой цепочки, соединяющей два набрюшных кармана жилетки…

_5._  Второе отступление от сюжета сказки: Что такое БСС?

БСС! С чем сравнить это чудо?

А не с чем!

И не только на территории земного шара. Это сооружение получило Grand Prix на трех подряд Выставках ассоциации Всемирной глобальной архитектуры, чего в принципе не может быть, потому что быть не может. На этой, самой престижнейшей на свете бьеннале, выставляются только десять проектов со всего мира. Сюда никогда не могут попасть две работы одного и того же архитектора, сколько бы десятилетий ни отделяло одну великую и достойнейшую работу гения от другой, не менее великой и достойнейшей. Но БСС, выставленная однажды как архитектурная разработка, вызвала такой неподдельный ажиотаж среди высочайших авторитетов архитектурного, строительного и инженерного мира, что по настоятельной просьбе величайших зодчих планеты оргкомитет внёс изменение в регламент, и уже на следующей выставке – всего через два года! – БСС была представлена в новой номинации «лучший из сооружающихся на планете строительных объектов», а на третьей – как «обретший плоть и кровь шедевр человеческой фантазии». Здесь уже своё слово сказали главы государств «Большой Чёртовой Дюжины» – несомненно, по просьбе служб своей безопасности (не мне вам говорить, что на выставках всегда можно высмотреть больше секретов, чем на готовом объекте, где действует сложная система контроля и охраны, и к которому специалистов из других стран, конечно,  не подпускают даже на пушечный выстрел).

Объекту немедленно был придан статус военной тайны. Долго спорили: а может, это всё-таки не военная, а государственная тайна? Но, как мы знаем, в отличие от военной тайны, государственную составляют сведения о том, чего у государства нет. А БСС – вот она – существует!

До неё в мировой истории было две стены: Великая Китайская и Берлинская. В названии нынешней стены национальности не было: весь мир дал этому объекту скромное и простое имя: Большая Стеклянная Стена.

Так на что же была похожа Большая Стеклянная Стена?  

Она была похожа на чисто стеклянную трассу для бобслея на её самом крутом вираже, когда она лежит на боку и так круто вдавлена вовнутрь, что кажется, будто не конструкторы рассчитали такой профиль, а сами бобслеисты вдавили бетон, сталь и лёд своей неимоверной скоростью и космическими перегрузками. А можно сравнить её с пятиметровой высоты шарообразным стеклянным аквариумом нескончаемой ширины, растянутым вокруг как бы специально выстроенного города, в котором Ясная Площадь абсолютно естественно переходит в Пурпурную Поляну, та перетекает одновременно в Ново-Герценово и в аэродром Дедово-5, откуда всё, наконец-то, льётся по Копейковскому шоссе и ныряет вслед за солнцем в Балтийское море у Октябрятска… Но это только казалось: на самом деле и ясные, и красные, и все остальные достопримечательности оставались на своих местах!

Для тех, кто находится внутри БСС, рефракция делает наружных людей незаметными и невидимыми, но сама страна кажется большой-большой, широкой-широкой, очень огромной и бездонной-бездонной. Более того, это стекло во всю ширину страны зрительно намного приближало её богатства и делало все эти богатства как бы своими – тайгу, леса, недра, нефть, бензин, газ, кислород…

Это было поразительно! Казалось бы, ну что такого произошло? Просто поставили выпуклое наружу, монолитное – из единого куска – пуле- и снарядонепробиваемое стекло из, естественно, очень секретного пластика. Приятно, что стена оказалась, с одной стороны, ещё и шумопоглощающей, то есть, снаружи – сколько ни ори – сюда не проникнет ни звука. В свою очередь, голоса самих жителей Застенья, отражаясь от вогнутой стены, собирались в пучок и возвращались в уши своего хозяина с небольшой задержкой. Создавалось потрясающее впечатление: твой личный голос для тебя звучал, как глас народа. Это было очень приятно, тем более, что тексты твоих изречений были настолько выверенными, что казались согласованными наверху.

Но отчего же с каждым пристальным взглядом отсюда, через стекло, на природные богатства, их там, снаружи, становилось немеренно больше, несмотря на все известные нам законы Ломоносова? Поначалу это удивляло некоторых диссидентов, но потом и они привыкли. Хотели было дискуссию по этому поводу в Сенате начать, но потом кто-то из мудрых по должности произнес два постулата: первый о том, что Сенат – это не место для дискуссий, а второй, что обсуждать нужно было бы, если бы что-то стало уменьшаться, а если это «что-то» увеличивается, то надо не прикидываться, а поскорее брать.

А если смотреть на Стену снаружи, то… Впрочем, снаружи она была невидима. И потом, снаружи было население, и пялить зенки на Большую Стеклянную Стену ему было некогда. Оно после работы сразу бежало к телевизору, к сериалам.

А что касается интеллигенции, то её в своё время так стошнило от телепередачи «За стеклом», что на сто лет вперёд у неё вырос огромный иммунитет на всё, что происходит за стёклами, и подманить умных интеллектуалов к БСС невозможно было даже медовой коврижкой.

_6._ Стоя перед Стеной, Карабас тешит свою надежду

Карабасу казалось, что он приглашён за Большую Стеклянную Стену, и это дало ему право всю жизнь потом рассказывать, как он бывал за Стеной, какой там воздух, какой буфет… Пусть и непривычно дешёвый, но – за БСС!..

На самом деле, стоял он в то утро не перед БСС. Это была другая стена, хотя и сделанная из такого же секретного пуленепробиваемого пластика, что и БСС, но была чуть ли не на метр пониже. Такая же выпуклая, однако всё оборудование и электронная система охраны были на два-три поколения старее, чем у той, Большой, настоящей.

Здесь располагалась СПЖН – Служба приёма жалоб от населения. Ежедневно в любую погоду в 8 часов 59 минут утра четыре солдата в  сине-зелёной гусарской форме в обрамлении двух кавалеристов церемониальным шагом выносили из-за стеклянных ворот столик и два стула. Под перезвон курантов появлялся служащий СПЖН, с первым ударом часов он садился за стол, с пятым – раскрывал ЖУОН (Журнал учёта обращений населения), а с девятым ударом произносил слово «Прошу!»

Из очереди выходил первый проситель, присаживался на стоящий перед столом стул, излагал служащему суть обращения и передавал свой конверт.

Каждый чётный час из-за стены выходил другой служащий, забирал со стола накопленные конверты и уносил их внутрь.

Ровно в шесть вечера, унося очередной блок корреспонденции, он громко и чётко произнесёт: «На сегодня приём жалоб населения завершён». Главный служащий закроет журнал, встанет и исчезнет за стеклянной стеной, гусары унесут стол и стулья, за ними, как бы прикрывая отступление, уедут всадники.

В пятнадцать минут и без пятнадцати минут каждого часа выходил ещё один служащий и приглашал пройти за стену тех, кому заранее была назначена аудиенция у дежурного Министра.

продолжение сказки "Приключения Буратино в Старне Дурачии" (новое название) смотрите и читайте здесь